Рассказываю со слов нашего доктора, которая в студенчестве дежурила в детской онкогематологии - на мой взгляд, одно из самых жутких отделений, поскольку в ремиссию уходят от силы 20-25 % детей, для остальных прогноз... неблагоприятный. Не совсем в тему, но лично для меня вопрос больных о дальнейшем прогнозе был и остаётся самым трудным. Так вот, доктор вспоминала одного мальчик с мраморной болезнью (кто хочет деталей - спросите википедию, реальность такова, что в нашей стране дети с подобным диагнозом живут около 5 лет, очень рано теряют зрение) - назовем его Максимом. Максиму было 7 лет, в отделении он лежал с бабушкой. Мальчик ослеп в раннем детстве, но писал потрясающие картины маслом и был развит не по годам. Говорят, он вполне мог сказать нечто подобное: "Здравствуйте! У меня сегодня такое хорошее настроение - наверное, на улице тепло и светит яркое солнышко. А как ваш день?" А ещё Максим очень хотел домой, потому что там у него была маленькая сестренка. Родители (мама-педиатр и папа-хирург), зная о заболевании сына долго не решались рожать второго ребенка. Перед этим они прошли все возможные обследования и консультации, узнав, что риск рождения больного ребенка составляет сотые или тысячные доли процента, а в случае появления на свет девочки и вовсе стремится к нулю. Надо ли говорить, что сестра Максима родилась с тем же заболеванием? А сам мальчик тихо ушел из жизни, не проснувшись от наркоза, когда ему меняли забившийся катетер.
И вот я всё думаю, чем эти дети (и - особенно - их родители) заслужили подобную судьбу? А ответа нет. И ни о какой справедливости или чём-то подобном здесь речь, увы, не идёт.